Вера, надежда и любовь.

Рейтинг: [G]

Жанр: философская миниатюра

Статус: закончена

Акушерка нервно теребила косу, переминаясь с ноги на ногу возле операционной. Она очень переживала за пациентку, с которой она успела подружиться за то время, пока та лежала на сохранении. Девушка была еще очень молода, у нее возникли осложнения при беременности, поэтому она пролежала здесь почти две недели. Потом врачи решили, что для ее здоровья будет лучше, если она родит раньше. И поэтому ее некоторое время назад забрали в операционную делать кесарево сечение. Акушерка уже потеряла счет времени. Она сильно переживала и слезно просила Бога, чтобы он сохранил пациентке жизнь. Молилась и за ее дитя, чтобы и оно родилось нормальным и здоровым. В родильном отделении стояла полнейшая тишина. Акушерка прислушивалась к каждому шороху в операционной и еще больше теребила свою темную косу. Внезапно раздался громкий детский плач…

            Так появился на свет я. Случилось это двадцать девятого февраля около трех часов ночи. Моя мама долго плакала, проклиная моего отца. Он был лет на десять старше и женат. Как только узнал, что его юная любовница беременна, тотчас разорвал с ней все связи и вместе с женой переехал в другой город. Я лежал рядом с мамой тихо, боясь пошевелится. А она рыдала. Горькие горячие слезы так и лились с ее глаз. Ее все время пыталась подбодрить акушерка, но она не слушала. Все хотела сбежать, оставив меня в родильном отделении или отдать в приют.

            Прошло дня два. Мама как всегда плакала, когда меня принесли к ней. Я всегда вел себя тихо, прижимался к ней и смотрел на ее лицо большими еще по-детски голубыми глазами. Она взглянула в них и тот час прекратила плакать. Прижала меня сильнее к себе и поцеловала в лоб. Когда зашла акушерка, моя мать уже сияла от счастья.

-        Я оставлю его! Оставлю! У него глаза моего отца! Господи, если бы только папа увидел своего внука… Я так по нему скучаю. Вот и решила мальца назвать Петри, в честь дедушки. Уж очень сильно он мне его напоминает.

Вот так я остался с мамой. Не знаю, было ли это лучшим вариантом, но мать заботилась обо мне, кормила, поила, пела колыбельные на ночь. А вот бабушка меня невзлюбила с первого взгляда. Она часть твердила, что негоже девочкам в семнадцать деток рожать от женатых мужчин. Говорила и что матушка не сможет воспитать меня как следует, что лучше было бы отдать меня в сиротский приют. Он мама не слушала, все делала по своему. Я рос ей на радость, на утеху.

Из-за меня маме пришлось заканчивать школу экстерном. Дальше учится она не пошла. Стала работать на дому – делала прически и маникюр. А я на то время уже подрос. Говорить начал на удивление рано. Первое слово вымолвил еще в месяцев семь, но нормально разговаривать стал только годам к пяти. Тогда мне было чуть больше года и я уже свободно ходил. Мама часто показывала меня своим клиенткам, рассказывала, какой я умненький. Они только завистливо фыркали и начинали всячески хвалить и своих детушек.

Вскоре у мамы появился ухажер. Это был паренек лет двадцати – двадцати трех. Вечерами он приходил к нам домой, играл со мной, вместе с мамой они учили меня читать, так как у меня были для этого задатки. Для трехлетнего мальчика это были самые счастливые минуты жизни – минуты проведенные в тем, кого потом я стал называть папой.

Они поженились весной следующего года. После мы вместе с мамой переехали из маленькой тесной квартирки в большой светлый дом. У меня даже появилась своя комната. А как была счастлива моя матушка!

Я был умен не по годам. Это заметили все. Маме очень нравилось, когда я прибегал с книжкой в руках, садился рядом с ней на диване и начинал вслух читать любимые сказки. Обои в моей комнате были не просто изрисованы фломастером, а просто-напросто исписаны. Так я тренировался писать. К пяти годам уже знал весь алфавит, умел считать до ста, складывать и вычитать числа, учил португальский (родной язык был все же итальянский, мамин), так как отчим был родом из Португалии.

И вот настал торжественный миг. Я пошел в школу. Учителя нарадоваться не могли столь умному и старательному ученику. На тот момент у меня появилась сестричка, родители возились большую часть времени с ней, а я был, в принципе, оставлен самому себе. Конечно, мама помогала мне с заданиями, когда я ее об этом просил, а отчим по прежнему играл со мной в мяч. Но большую часть времени я, все же, проводил в одиночестве. И мне это нравилось. Я не имел друзей, вместо них были книги. Много книг. Во втором классе я стал изучать историю и вскоре знал ее так хорошо, что какой бы год не называли, я мог ответить, что тогда произошло. Потом увлекся географией и биологией, мне купили небольшой телескоп. Тогда появилось увлечение астрономией, а вслед за ней, математикой и физикой. Помимо португальского, спокойно говорил на английском, а после поездки в Тунис, стал учить арабский. При чем все это я делал сам.

Так и рос маленьким гением. Знал много, но что самое главное, мог применить свои знания на практике. Родители восхищались моими талантами, даже бабушка обратила на меня внимание и стала называть «внучек родненький».

Но все когда-нибудь меняется. Моя жизнь пережила переломный момент в пятнадцать. Впервые одноклассники вытащили меня на вечеринку. Это было празднование дня рождения кузины одного из них. Было приглашено много народу, но среди них никто не хотел разговаривать с мальчишкой в рубашке, галстуке и брючках. Только одна девчонка подошла ко мне и поздоровалась. Ее звали Лика, и она была меня на пару годков старше. Вот тогда я понял, что значит фраза «любовь с первого взгляда»…

Лика перевернула мою жизнь верх дном. Я сменил брючки и галстук на джинсы и затемненные очки, книжки на кино, отрастил волосы и стильную бороденку. Меня не узнавали даже родные. Из маленького мальчика-одиночки я превратился в красивого юношу, не без клепки в голове. Конечно, совмещать самообучение и любовь было трудно, но я все же вскоре стал находить время заниматься.

Лика стала мне самым близким человеком во вселенной. Я мог с ней поделится чем угодно, помочь ей, а взамен она поддерживала меня в моих начинаниях и была моим верным другом и советником. С ней вместе мы учили арабский, читали философские книги, размышляли и вели дискуссии.

Прошло время. Мы с Ликой выросли, стали самостоятельными людьми, учились в колледже. В какой-то момент мне показалось, что эта девушка – моя судьба и я не должен ее потерять. Тогда и решил сделать ей предложение.

Но до свадьбы дело так и не дошло. Беда случилась за неделю до церемонии. Лику сбила машина, когда она вышла из дома в магазин. Поблизости никого не оказалось, чтобы помочь ей, а когда ее мама вышла во двор и увидела покалеченную дочь, лежащую на дороге, было уже поздно. А она даже платье купить не успела…

Моему горю не было конца. Я потерял девушку, которую любил больше жизни. Она была моей первой любовью и единственной. Мне не хотелось жить, не хотелось никого видеть. Ни мама, ни отчим, ни сестра не могли меня утешить. Но однажды ко мне в руки попала книга. В ней описывался древний путь, по которому ходили сотни тысяч паломников в Средневековье. Кто искал прозрение, кто знания, кто свободу, кто веру, а кто утешение и надежду. Я решил пройти по этому пути.

Тайком от всех выехал во Францию, в предгорья Пиренейских гор. Нашел проводника и отправился в долгий путь. Священный для меня путь. Родные места себе не находили. Искали меня, спрашивали всех, даже обращались в полицию, но тщетно. Думали, что я исчез или, что хуже, покончил с собой.

Но это было не так. После полутора месяцев скитания по Богом забытых деревнях и пустынях Испании я добрался в Кампостелу. Три дня лбом оббивал полы в храме Святого Иакова, без перестану молился, умоляя подарить мне хоть лучик надежды на счастье. За то путешествие я многое осознал и поверил в Бога, хотя до этого был истинным атеистом.

После того, как моей душе стало легче, я решил вернутся домой. Вышел из храма и отправился к вокзалу. На улицах было малолюдно – время сиесты, стояла неописуемая жара и люди попрятались в дома и прохладные кафешки. Я остановился вытереть пот со лба, как вдруг увидел молодую девушку. Она стояла на тротуаре, собираясь перейти улицу. Но как только она сделала шаг на проезжую часть, из-за угла выскочила какая-то черная машина, которая со свей скорости налетела на бедную девушку. Я тотчас поспешил к ней. К моему счастью, она была жива. Я пошарил по карманам. Телефона у меня с собой не было, да и автомата не видно поблизости. Я сначала растерялся. Но потом вспомнил, что когда я отходил от храма, неподалеку была клиника. До нее квартала со три. Подхватив девушку на руки я поспешил туда. Практически бежал, нервно ощупывая пульс каждые пять-десять шагов. Но все же благополучно доставил ее в клинику, а там о ней позаботились.

Пришлось ждать весь день, пока она очнется. В какой-то мере я чувствовал, что несу ответственность за ее жизнь, да и она была так похожа на Лику. Я не мог и ее потерять.
Врач позвал меня в палату. Девушка лежала и улыбалась, смотря на меня. Я нерешительно подошел ближе. Она взяла меня за руку и сказала:

-        Спасибо, что спас меня, Петри.

-        Откуда ты знаешь мое имя? – ошарашено спросил я.

-        В храме тебя видела. И, прости, однажды подслушала твой разговор со святым отцом. Оттуда и узнала твое имя. Спасибо, что спас меня, без твоей помощи я бы, наверно, не выжила. На улице было ни души, а тут ты, откуда не возьмись, раз и появился… и спас меня… - в глазах девушки появились слезы.

-        Ну что ты, не стоит слез. Лучше скажи, не хочешь ли ты, после того, как тебя выпишут, сходить выпить чашечку кофе?

Я сказал это спонтанно и, как следует, не обдумав. Но она одобрительно кивнула. С тех пор моя жизнь сделала еще один виток. Я снова обрел надежду. А Лина подарила мне еще и счастье. Она смогла не просто заменить мне Лику, а как бы снова ее оживить. В ней я видел свою первую любовь, всматривался в те бездонные карие глаза и чувствовал себя так, будто я нахожусь на вершине мира.

Я переехал вместе с Линой в Мадрид. Благодаря ее поддержке, смог устроится на работу в научный институт, а вскоре стал профессором. Но наука не мешала мне посещать храм. Я стал верующим, свято верил в Бога. Это успокаивало мою мятежную душу, дарило тепло и чувство умиротворения. Как и Лина. С ней мы обвенчались в следующем високосном году с самом начале весны… первого марта.